Герои былых времен [HL] - Юлия Федотова

Пурцинигелус, к общей радости, отказался.

— Увольте, — сказал он, — хватит с меня опасностей грубого внешнего мира. Жизнь дороже репутации.

Откланялся и удалился в лес, в сторону, противоположную той, куда убежал побежденный мантикор. А на том самом месте, где он только что сидел, остался… нет, не меч, — короткий кинжал вроде тех, что прячут в складках одежд благородные дамы. Но сделан он был из качественного драконьего серебра!

— Вот и разбери, что бы это значило! — озадаченно пробормотал Рагнар. — Был подвиг, не было?

Сошлись на том, что не было. А кинжал — просто маленький презент не то от посланника, не то от Сил Судьбы.

Происшествие с мантикором пошло на пользу всем без исключения.

Рагнар примирился со своей совестью. Раз сердце любимой несвободно, рассудил рыцарь, ему, как благородному человеку, надлежит отойти в сторону. И тройня тут совершенно ни при чем!

Хельги был доволен — жизнь его вновь обрела смысл. Он больше не казался себе балаганной марионеткой, которой распоряжаются против воли. Теперь он был даже благодарен Силам Судьбы за открывшиеся возможности.

Мало ли опасных магических тварей, истребленных Коллегией в эпоху Карола Освободителя, безвозвратно пропало для современной науки? Мантикоры, двуглавые амфисбены, гулоны, ядовитые гипналы — всех сразу и не вспомнишь! Противоречивые народные предания и плохие рисунки в старых летописях и бестиариях — вот и все, что осталось от них. Из современных натуралистов только он один получил шанс встретить вымерших чудовищ в естественных условиях! Это ли не удача! А если повезет, может, и образцы удастся раздобыть…

Глядя на повеселевшего брата по оружию, воспрянула духом и Меридит. «Особенности разговорной речевой стилистики раннего Средневековья» — тоже неплохая тема, решила она.

Постепенно хорошее настроение передалось всей компании (кроме, пожалуй, амазонки).

— Как мало нам надо для счастья! — иронизировал гном. — Всего-то с чудовищем подраться!

— Не только, — возразил эльф. — По словам Пурцинигелуса, мы скоро настигнем Странников. Не сегодня завтра встретимся!

— И что? — Орвуд не желал разделять оптимизм эльфа. — Какой от этого прок? В пророчестве ясно сказано: убить их нельзя, остановить тоже…

— Можно отобрать Грааль! — придумал Хельги. — Про него в пророчестве ни слова, значит, мы вольны делать что вздумается!

Орвуд смерил демона-убийцу взглядом, полным скепсиса:

— Зачем тебе Грааль, скажи на милость? Разве ты умеешь с ним обращаться?

— Не умею, — признал тот без тени смущения. — Но интуиция подсказывает мне, что будет лучше, если мы изымем Грааль. Сам посуди, допустим, он наполнен… неизбывным счастьем — так, кажется? Тогда Странники с его помощью смогут демон знает сколько добра натворить! Они и без него преуспели, а уж с ним-то — страшно представить!

Гном нехотя кивнул — в словах Хельги определенно была логика.

— Только не надейтесь, что это будет легко, — предупредил он. — Насколько я понял, Странники — сильные маги. А мы — сами знаете…

— Да ладно! Где наша не пропадала! — беспечно отмахнулась сильфида. — Кстати, в пророчестве не сказано, что их нельзя изолировать от общества! Изловим, передадим Мэб, пусть посадит в темницу и содержит до конца их дней.

Ах, как же все просто бывает на словах и как сложно в действительности! Но в этом Наемникам Судьбы пока только предстояло еще раз убедиться. Они успели совершить еще один подвиг, прежде чем жизнь, а точнее, нежить, грубо нарушила их планы.

Буря разразилась под вечер, внезапно. Только что стояла вполне приличная, тихая и влажная осень — и вдруг все изменилось в одночасье.

Ледяной западный ветер едва не валил с ног, сбивал мертвые ветви и сучья с деревьев, грозя зашибить несчастных путников, завывал тоскливо и страшно, будто пес над покойником. Холодные струи хлестали в лицо, минутами дождь сменялся мелким, колючим градом. Стремительно темнело, люди уже с трудом разбирали дорогу. Каждый шаг давался с усилием. Плащи промокли насквозь, в сапогах хлюпала вода, натекшая со штанин, мешки стали тяжелее почти вдвое. От пронизывающего холода зуб на зуб не попадал.

— Хельги!!! — проорала сильфида, стараясь перекричать рев бури. — Ты не можешь устранить это безобразие?

Урожденный спригган отрицательно помотал головой. Стихия разгулялась не на шутку, накрыла весь северо-запад Староземья. Чтобы справиться с ней — не устранить даже, а хотя бы ослабить, — нужен здоровущий дольмен. А где сейчас найдешь подходящие камни?

— Значит, ночевать придется под дождем? Кошмар!

— Да ладно! Первый раз, что ли? И хуже бывало, — махнула рукой Меридит.

Но оптимизм ее не нашел понимания у окружающих.

«Есть в жизни моменты, — горестно размышляла Ильза, — когда лучше быть кисейной (она уже научилась произносить это непонятное слово правильно) барышней, а не воином». Девушка уже не чувствовала ни рук, ни ног. И что-то не могла припомнить, когда еще на ее веку бывало хуже! Так часто получается — свежие, сиюминутные испытания кажутся более тяжкими, чем пережитые давно. И хотя на самом деле в Чернолесье бывало и страшнее, и опаснее, сейчас она согласилась бы даже оказаться снова там, лишь бы хоть чуточку согреться!

Какова же была радость девушки, когда впереди забрезжил неясный свет. Так уже было раньше, вспомнила она: ночь, дождь, холод — и спасительный огонек свечи вдалеке. Только на этот раз вместо маленькой лесной избушки они вышли к самому настоящему замку! Черной прямоугольной громадой высился он на холме, но светилось лишь одно узкое окошко.

Долго взбирались усталые путники на холм, ноги разъезжались на сырой глине. Орвуд упал животом в грязь и принялся бранить судьбу. Но потом свалилась Эфиселия, и он умолк, решив, что некоторая справедливость в мире все-таки есть. Чтобы найти ворота, пришлось обойти замок кругом.

— Спасибо, рва нет, — порадовалась Энка. — Купаться не пришлось… Хотя мокрее мы все равно не стали бы!

Девица вспомнила этот замок — они уже проходили мимо него несколько недель назад. При свете дня строение, несмотря на самую простую, чисто функциональную архитектуру, казалось праздничным и веселым из-за разноцветных флагов и вымпелов, развевающихся на ветру. Теперь вымпелы обвисли мокрыми тряпками, полотнища флагов облепили древки. Но люди этих подробностей уже не увидели — стало совсем темно.

Барабанить в ворота деревянным молотком пришлось не менее четверти часа — никто не открывал.

— И не откроют! — каркала сильфида. — Староземская знать не любит ночных гостей!